Война крылатых людей [Война крылатых людей. Сатанинские игры. Звездный торговец. Люди ветра. Право первородства. Повелитель тысячи солнц.] - Пол Андерсон

— Наверное, — Джойс принесла кофе.

Ван Рийн выпил его, не обращая внимания на его температуру, которая сожгла бы ей небо.

— Я начинаю понимать, — сказала она с растущим возбуждением. — Поэтому они и не образовывали абсолютных наций и не вели между собой войн. Большие организации для них всегда искусственны и не обязательны. Бороться и умереть за орду для них все равно, что человеку умереть… за его карточный клуб.

— Гм, я не раз видел убийства за карточными столиками. Но да, вы поняли мою основную мысль. Прайд совершенно естественен здесь, как для человека семья. Клан, с его кровными узами, — лишь одна ступенька удаления. Он возбуждает т’келанцев в такой же степени, вероятно, как человеческая страна. Но орды? Нет. Это лишь вопрос удобства организации. Конечно, прайд или клан — это не леденцы. Люди тоже устраивают семейные скандалы и гражданские войны. У т’келанцев более сильны инстинкты борьбы, чем у нас. Здесь хватает схваток и борьбы. Но никто не воспринимает их слишком серьезно. Вы говорили мне, что здесь нет кровной мести. Это означает, что тот, кто убивает, не совершает ничего дурного. В сущности, тот, кто не убивает и не сражается — любой мужчина, — кажется им неестественным и ненормальным.

— Поэтому… они не воодушевлялись нашими планами? Планами эсперанской миссии?

— Отчасти. Дело не в том, что от вас ожидали опасности. Никто не беспокоился, и вы никого не оскорбляли и были даже полезны. Но ваше поведение они не в состоянии были понять. Они считали, что в вас есть что-то ненормальное, и испытывали к вам легкое презрение. Я же доказал, что так же силен, если не сильнее. Это удовлетворило их инстинкты, которые вследствие этого уснули. Тем самым я заставил их отнестись ко мне с уважением и выслушать меня.

Ван Рийн поставил пустую чашку и взял трубку.

— Другое обстоятельство, которое вы упустили из виду, — территории, — продолжил он. — Животные на Земле обладают инстинктом защищать свой участок. Люди тоже. Но для хищников он гораздо сильнее, ибо они не могут прожить на ягодах и кореньях. Их жизнь зависит от добычи. Изгнанные с территории, они погибают. Вы видели, что туземцы, которые не смогли удержать свою территорию, шли к вам, а не искали других земель. Потом вы отправились с проповедью, что вам не нужна ничья земля. Ха! Они восприняли это как ложь — может, именно в этом и причина нападения Шанга — или как проявление ненормальной слабости.

— Но разве они не поняли? — спросила Джойс. — Неужели они думали, что мы, хоть внешне и отличаемся от них, будем действовать так же, как и они?

— Я думаю, что цивилизованные т’келанцы, вероятно, поняли бы это, — сказал Ван Рийн. — Однако мы имели дело с наивными варварами.

— За исключением Старейших. Я уверена, что они поняли…

— Может быть, это и так. Вполне возможно. Но вы стали для них смертельной угрозой. Разве вы не видите? Они были летописцами, врачами, высококвалифицированными ремесленниками, специалистами по солнцу в течение многих веков. Вы пришли и стали делать у них то же самое, только гораздо лучше. Чего же вы от них ожидали? Что они будут целовать нам ноги? Или другие части вашего тела? Вы забыли, что они хищники. Они начали борьбу.

— Но мы никогда не собирались заменять их.

— Вспомните, — ван Рийн ткнул в нее трубкой, — разум есть лишь слуга инстинкта. Старикашки здесь слабее всех. Они могут удержаться лишь в одном месте, за стенами. Они не охотятся. Они не нуждаются в тысячах квадратных километров. Но это не значит, что у них нет инстинкта территории. Ха! Они лишь заместили его. Работа — вот их территория, и вы хотите выжить их с нее!

Джойс сидела, ошеломленно глядя в ночь. Прошло немало времени, прежде чем она смогла возразить.

— Но мы объясняли им, и я уверена, что они поняли, — мы объясняли, что планета без нашей помощи погибнет.

— Да, да. Но прирожденный боец смерти боится меньше, чем другие существа. К тому же смерть ожидала планету через много тысячелетий. Это уж слишком долгий срок, чтобы внушать эмоции. Ваша же собственная угроза была для них совершенно реальной. А ваша болтовня о взаимопомощи планет для них ничего не значила. Думаю даже, что они вас просто не поняли. Хищники никогда не объединяются, за исключением самого юного возраста. Для них это не имеет практического значения. У них нет соответствующего инстинкта. Орды ни в коей мере не являются нациями. Альтруизм вне их умственного горизонта. Он только заставил их относиться к вам с подозрением. Старейшие в чем-то, возможно, поняли ваши мотивы, но ни в коей мере не разделяли их. Вы не можете организовать этих туземцев. Уж легче построить карусель на кольцах Сатурна.

— А вы организовали их для войны! — в гневе воскликнула она.

— Нет. Я только дал им общую цель: они поверили в то, что я им сказал об оружии в куполе. С их образом мысли это казалось самым простым, самым правдоподобным. Конечно, у нас было оружие, у всех оно есть. Конечно, вы использовали бы его при возможности — все бы так поступили. Следовательно, у вас такой возможности не было: Шанга захватили купол слишком быстро. В результате этого рассуждения Ягола составили заговор против Рокулала, и это тоже вполне соответствует их образу мыслей.

— Но что же вы сейчас хотите заставить их делать? — Она больше не могла удержать слез. — Штурмовать горы? Они ничего не могут сделать без Старейших.

— Могут, если Старейших заменят люди.

— Но… но… нет, мы не можем… мы не должны…

— Может, и не придется, — сказал торговец. — Посмотрим. Ну, ну, не расстраивайтесь. Пока Ники вытрет вам глаза. — Она положила голову ему на руку и разрыдалась.

Гора Кусулонго, как чудовище, вырастала над равниной: утес громоздился на утес, меж ними осыпи, покрытые ледниками, и так вплоть до пиков, вырисовывающихся на солнечном диске. Джойс никогда раньше не ощущала так сильно холод и мрак этого мира. Она ехала по тропе, ведущей в город, на однорогом животном, укрытом одеялами, чтобы предохранить его от тепла человеческого тела, что пробивалось даже через костюм. Ветер, свистевший между скалами, бил ее, как кулаками, и развевал знамя, которое нес на конце копья ехавший впереди Уулобу. Оглядываясь назад, она видела уходившую вниз тропу и на ней Ньяронга и с полдюжины других вождей, которым разрешили ехать с отрядом. Плати их развевались по ветру, копья поднимались и опускались в такт прыжкам их животных, цвет их шерсти терялся в сумерках, но ей казалось, что она различает жестокое выражение их лиц. Бесконечно далеко, внизу, у подножья горы, находилось их войско — пятьсот вооруженных и разгневанных Рокулала. Но они были скрыты пылью, и если она погибнет вверху, они смогут лишь отомстить за нее, а она этого совсем не хотела. Она вздрогнула и приблизила своего басаи к соседнему, который пыхтел и ворчал под тяжестью ван Рийна. Их колени соприкоснулись.